J.2.10 Означает ли отказ от предвыборной кампании, что анархисты аполитичны?
Нет. Это далеко не так. «Аполитичность» анархизма — марксистская чепуха. Поскольку анархизм стремится коренным образом изменить общество, он не может быть ничем иным, кроме как политическим. Однако анархизм отвергает (как мы видели) «нормальную» политическую деятельность как неэффективную и разлагающую. Однако многие (особенно марксисты) дают понять, что это неприятие надувательства со стороны капиталистической политики означает, что анархисты концентрируются на чисто «экономических» вопросах, таких как заработная плата, условия труда и так далее. Тем самым марксисты утверждают, что анархисты оставляют политическую повестку дня на откуп капиталистической идеологии с катастрофическими последствиями для рабочего класса.
Однако это мнение совершенно неверно. На самом деле, Бакунин открыто отверг идею о том, что трудящиеся могут игнорировать политику, и фактически согласился с марксистами в том, что политическое безразличие ведет только к капиталистическому контролю над рабочим движением:
«[часть] рабоч[ей] масс[ы] в Германии … представляла род федерации маленьких рабочих ассоциаций … „Самопомощь” … — ее лозунг в том смысле, что чернорабочему люду рекомендовалось настойчиво не ожидать для себя ни спасения, ни помощи от государства и правительства, а только от своей собственной энергии. Совет был прекрасный, если бы к нему не было присоединено ложное уверение, что при настоящих условиях общественной организации … Вследствии такого заблуждения … работники, подчиненные [этому] влиянию, должны были систематически устраняться от всех политическо-социальных забот и вопросов о государстве, о собственности и т. д. … [это] подчинял[о] окончательно пролетариат эксплуатирующей его буржуазии, у которой он должен оставаться послушным и глупым орудием.» [Statism and Anarchy, p. 174 {Бакунин, «Государственность и анархия», Избранные сочинения. Том 1, 1919, стр. 289}]
В дополнение к этому Бакунин утверждал, что рабочее движение (и, следовательно, анархическое движение) должно учитывать политические идеи и борьбу, но делать это с точки зрения рабочего класса:
«Интернационал не отвергает вообще политики; он необходимо должен: будет вмешиваться в политику, пока он принужден будет бороться против буржуазного класса. Он отвергает только буржуазную политику.» [Maximoff (Ed), The Political Philosophy of Bakunin, p. 313 {Бакунин, «Послание моим итальянским друзьям», Избранные сочинения. Том 5, 1919, стр. 162}]
Это очевидно, анархисты отвергают «политическое действие» рабочего класса только в том случае, если вы приравниваете (как и ранние марксисты) «политическое действие» к предвыборной кампании, выдвижению кандидатов в парламент, местные городские советы и так далее — что Бакунин называл буржуазной политикой. Мы не отвергаем «политическое действие» в смысле использования прямого действия для осуществления политических изменений и реформ. Как утверждали два американских синдикалиста, либертарии используют «термин ‘политическое действие’ … в его обычном и правильном смысле. Парламентское действие, произведенное в результате осуществления избирательного права, является политическим действием. Парламентское действие, вызванное воздействием тактики прямого действия … не политическое действие. Это просто регистрация прямого действия.» Они также отметили, что синдикалисты «неоднократно доказывали, что могут решать многие так называемые политические вопросы посредством прямого действия.» [Earl C. Ford and William Z. Foster, Syndicalism, p. 19f и p. 23]
Итак, анархисты отвергают капиталистическую политику (т.е. выборную кампанию), но мы не игнорируем политику, широкие политические дискуссии или политическую борьбу. Анархисты всегда признавали важность политических дебатов и идей в социальных движениях. Бакунин спросил, должна ли рабочая организация «перестать задаваться политическими и философскими вопросами? Будет ли [она] … игнорировать прогресс в мире мысли, а также события, которые сопровождают или возникают в результате политической борьбы внутри государств и между ними, занимаясь только экономической проблемой?» Он отверг такую позицию: «Мы спешим сказать, что совершенно невозможно игнорировать политические и философские вопросы. Придание такого исключительного значения экономическим вопросам было бы губительным для пролетариата. Несомненно, защита и организация своих экономических интересов … должны быть основной задачей пролетариата. Но для рабочих невозможно остановиться на этом, не отказавшись от своей человечности и не лишив себя интеллектуальной и моральной силы, которая так необходима для завоевания их экономических прав.» [Bakunin on Anarchism, p. 301]
Анархисты не игнорируют выборы. Как Вернон Ричардс отмечал, анархистов «не могут не интересовать … результаты выборов, независимо от их взглядов на недостатки противоборствующих партий. Тот факт, что анархистское движение проводило кампанию, чтобы убедить людей не голосовать, является доказательством нашей приверженности и интереса. Если будет, скажем, 60-процентное участие в выборах, мы не будем предполагать, что 40 процентов не участвовавших в голосовании являются анархистами, но мы, несомненно, будем вправе сделать вывод, что среди 40 процентов есть значительное меньшинство, которое утратило веру в политические партии и искало другие инструменты, другие ценности.» [Vernon Richards, The Impossibilities of Social Democracy, p. 141] Излишне говорить, что анархисты неравнодушны к борьбе за политические реформы и к необходимости остановить государство, проводящее авторитарную политику, империалистические авантюры и тому подобное.
Таким образом, обвинение анархистов в аполитичности или безразличии к политике (даже к капиталистической) является мифом. Напротив, «нас интересует не выбор между правительствами, а создание ситуации, при которой правительство больше не может работать, потому что только тогда мы сможем организоваться на местном, региональном, национальном и международном уровнях для удовлетворения реальных потребностей и общих чаяний.» Ведь «пока у нас есть капитализм и правительство, задача анархистов — бороться с тем, и с другим, и в то же время побуждать людей делать все возможное, чтобы управлять своей собственной жизнью.» [“Anarchists and Voting”, pp. 176–87, The Raven, №14, p. 179]
Частью этого процесса будет обсуждение политических, социальных и экономических вопросов в любых самоуправляемых организациях, которые люди создают в своих сообществах и на рабочих местах (как утверждал Бакунин), и использование этих организаций для борьбы за (политические, социальные и экономические) улучшения и реформы здесь и сейчас, используя прямое действие и солидарность. Это означает, как указал Рудольф Рокер, что анархисты стремятся к объединению политической и экономической борьбы, поскольку они неразделимы:
«В самом социалистическом движении анархисты представляют точку зрения, согласно которой война против капитализма должна быть в то же время войной против всех институтов политической власти, поскольку в истории экономическая эксплуатация всегда шла рука об руку с политическим и социальным угнетением. Эксплуатация человека человеком и господство человека над человеком неразделимы, и одно является условием другого.» [Rudolf Rocker, Anarcho-Syndicalism, p. 11]
Такое объединение должно осуществляться в социальной и экономической сфере, а не в политической, поскольку именно там рабочий класс наиболее силен. Таким образом, анархисты хорошо осознают необходимость борьбы за решение политических вопросов и проведение реформ, и также «ни в коем случае не противостоят политической борьбе, но, по их мнению, эта борьба … должна принять форму прямого действия, при использовании которого инструменты экономической [и социальной] силы, которыми располагает рабочий класс, являются наиболее эффективными. Самая обычная борьба за заработную плату ясно показывает, что всякий раз, когда работодатели оказываются в затруднительном положении, государство вмешивается вместе с полицией, а в некоторых случаях даже с милицией, чтобы защитить находящиеся под угрозой интересы имущих классов. Поэтому было бы абсурдно, если бы они упустили из виду важность политической борьбы. Каждое событие, влияющее на жизнь сообщества, носит политический характер. В этом смысле каждое важное экономическое действие … также является политическим действием и, более того, несравненно большей важности, чем любая парламентская деятельность.» Другими словами, «как рабочий не может оставаться безразличным к экономическим условиям своей жизни в существующем обществе, так и он не может оставаться безразличным к политическому устройству своей страны. Как в борьбе за хлеб насущный, так и за всякую пропаганду, направленную на его социальное освобождение, ему необходимы политические права и свободы, и он должен сам бороться за них изо всех сил, когда делается попытка отобрать их у него.» Таким образом, «фокус политической борьбы сосредоточен не на политических партиях, а на организациях рабочих, ведущих борьбу в экономической [и социальной] сфере.» [Rocker, см. там же, p. 77, p. 74 and p. 77] Отсюда и комментарии в газете НКТ «Рабочая Солидарность»:
«Кто-то не знает, что мы хотим участвовать в общественной жизни? Кто-то не знает, что мы всегда это делали? Да, мы хотим участвовать. С нашими организациями. С нашими газетами. Без посредников, делегатов или представителей. Нет. Мы не пойдем в городской совет, в законодательное собрание провинции, в парламент.» [цитируется Jose Pierats, Anarchists in the Spanish Revolution, p. 173]
Действительно, Рудольф Рокер очень ясно говорит об этом. «Часто анархо-синдикализм обвиняют», — писал он, «что его не интересует политическое устройство различных стран и, следовательно, не интересует политическая борьба того времени, и он ограничивает свою деятельность только борьбой за чисто экономические требования. Это представление совершенно ошибочно и проистекает либо из откровенного невежества, либо из умышленного искажения фактов. Не политическая борьба как таковая отличает анархо-синдикалистов от современных рабочих партий, как в принципе, так и в тактике, а форма этой борьбы и цели, которые она преследует … их усилия также направлены, даже сегодня, на ограничение деятельности государства … Отношение анархо-синдикализма к политической власти современного государства точно такое же, как и к системе капиталистической эксплуатации», и «придерживается той же тактики в своей борьбе против … государства.» [Rudolf Rocker, см. там же, p. 73–4]
Как полагает историк Боб Холтон, представление об аполитичности синдикализма «определенно является глубоко укоренившимся догматом среди тех марксистов, которые принимают ленинскую критику синдикализма за чистую монету. Однако, это имеет мало общего с реальной природой революционных промышленных движений … Синдикалисты также не пренебрегали политикой и государством. Революционные промышленные движения, напротив, были в высшей степени «политическими» в том смысле, что они стремились понять, бросить вызов и разрушить структуру капиталистической власти в обществе. Они вполне ясно осознавали угнетающую роль государства, периодическое вмешательство которого в волнения в промышленности вряд ли можно было не заметить.» Например, «энергичная кампания против ‘лакейского государства’, безусловно, опровергает представление о том, что синдикалисты игнорировали роль государства в обществе. Напротив, их анализ бюрократического государственного капитализма помог нанести значительный урон преобладающим лейбористским и государственным социалистическим представлениям о том, что существующее государство может быть захвачено через выборы и использовано в качестве проводника сквозной социальной реформы.» [British Syndicalism, 1900–1914, pp. 21–2 and p. 204]
Таким образом, анархизм не безразличен к политической борьбе и проблемам и не игнорирует их. Скорее, он борется за политические изменения и реформы так же, как он борется за экономические — прямым действием и солидарностью. Если анархисты «отвергают всякое участие в работе буржуазных парламентов, то это не потому, что они не симпатизируют политической борьбе вообще, а потому, что они твердо убеждены в том, что парламентская деятельность является для рабочих самой слабой и самой безнадежной формой политической борьбы.» [Rocker, см. там же, p. 76] Анархисты отвергают идею о разделении политической и экономической борьбы. Такой аргумент просто воспроизводит искусственно созданное разделение труда между умственной и физической активностью капитализма внутри организаций рабочего класса и внутри антикапиталистических движений. Мы говорим, что нам не следует выделять политику в какую-то форму специализированной деятельности, которой могут заниматься только определенные люди (то есть наши «представители»). Вместо этого анархисты утверждают, что политическая борьба, идеи и дебаты должны быть перенесены в социальные и экономические организации нашего класса, где они должны свободно обсуждаться всеми членами по своему усмотрению, и что политическая и экономическая борьба и изменения должны идти рука об руку. Вместо того, чтобы быть чем-то, что другие люди обсуждают от имени рабочего класса, анархисты утверждают, что политика больше не должна находиться в руках так называемых экспертов (то есть политиков), а должна находиться в руках тех, кого она непосредственно затрагивает. Кроме того, таким образом социальная борьба стимулирует политическое развитие своих членов через процесс участия и самоуправления.
Другими словами, политические вопросы должны подниматься в экономических и социальных организациях и обсуждаться там, где люди из рабочего класса обладают реальной силой. Как выразился Бакунин, «сам пролетариат поставит» политические и философские вопросы в своих собственных организациях, и поэтому политическая борьба (в самом широком смысле) будет исходить из классовой борьбы, ибо «должна ли возникнуть и возникнет ли на самом деле из этой все ширящейся организации воинствующей солидарности пролетариата против буржуазной эксплоатации политическая борьба пролетариата против буржуазии, можно ли сомневаться в этом?» Анархисты просто думают, что «политика пролетариата» должна иметь своей целью «разрушение государства» вместо того, чтобы работать в нем, мы выступаем за объединение политических идей, социальной организации и деятельности. Это необходимо для продвижения радикальной политики, поскольку она «роет пропасть между буржуазией и пролетариатом и ставит пролетариат вне деятельности и политического пособничества всех партий внутри государства … ставя себя вне буржуазной политики, пролетариат неизбежно пойдет против неё.» Итак, «поставив пролетариат вне политики государства и буржуазного мира, [движение рабочего класса] тем самым построило новый мир, мир объединенных пролетариев всех стран.» [см. там же, p. 302 p. 276, p. 303 and p. 305 {Dolgoff (Ed), Bakunin on Anarchism, Бакунин, Материалы для биографии М. Бакунина том 3 Ред и примеч В Полонского, Письмо М. Бакунина в газету «La Liberte»; ранее сделанный русский перевод фразы «digs a chasm between the bourgeoisie» и далее не найден}]
История поддерживает аргументы Бакунина, поскольку показывает, что любая попытка рассмотреть социальные и экономические вопросы в политических партиях приводит к бесполезной трате энергии и их выхолащиванию, в лучшем случае, до реформизма, а в худшем — к простому игнорированию их политиками, когда они находятся у власти (см. раздел J.2.6 ). Только отвергнув искусственное разделение капиталистического общества, мы сможем оставаться верными нашим идеалам свободы, равенства и солидарности. Каждый раз, когда радикалы используют избирательную кампанию, заканчивается тем, что система меняет их, а не они её. У них стали преобладать капиталистические идеи и деятельность (то, что обычно называют «реалистической» и «практической»), и, работая в рамках капиталистических институтов, говоря словами Бакунина, «одним махом засыпали пропасть … между пролетариатом и буржуазией», которую создает экономическая и социальная борьба, и, что еще хуже, «привязали пролетариат к буржуазному буксиру.» [см. там же, p. 290]
Кроме того, так называемая «экономическая» борьба не происходит в вакууме. Она происходит в социальном и политическом контексте, и поэтому разделение политической и экономической борьбы может существовать только в сознании. Например, забастовщики или защитники природы сталкиваются с силой государства, обеспечивающего соблюдение законов, защищающих власть работодателей и загрязнителей окружающей среды. Это обязательно оказывает «политическое» влияние на вовлеченных в борьбу. Перенося любые «политические» выводы, сделанные участниками борьбы, в электоральную политику, развитие политических идей и дискуссий будет превращено в обсуждение того, что возможно в нынешней системе, и, таким образом, радикальное влияние прямого действия и социальной борьбы будет ослаблено. Учитывая это, удивительно ли, что анархисты утверждают, что люди «должны организировать, вне государства и против него, свои стихийные силы.» [Bakunin, Maximoff (Ed), The Political Philosophy of Bakunin, p. 376 {Бакунин, Государственность и анархия, Избранные сочинения. Том 1 [1919] с. 285}]
В заключение, анархисты «аполитичны» только в отношении буржуазных выборов и сомнительной свободы и выгод, связанных с выбором того, кто будет править нами и поддерживать капитализм в течение следующих четырех или пяти лет, а также полезности участия социалистов в них. Мы чувствуем, что наши прогнозы снова и снова подтверждаются. Анархисты отвергают предвыборную кампанию не потому, что они «аполитичны», а потому, что не хотят, чтобы политика оставалась делом исключительно политиков и бюрократов. Политические вопросы слишком важны, чтобы оставлять их на усмотрение таких людей. Анархисты хотят, чтобы политические дискуссии и изменения развивались снизу вверх, это вряд ли является «аполитичным» — на самом деле с нашим желанием, чтобы обычные люди напрямую обсуждали вопросы, которые их затрагивают, действовали, чтобы изменить положение вещей своими собственными действиями, и делали собственные выводы из своей собственной деятельности, анархисты очень «политичны». Процесс индивидуального и социального освобождения — это самая политическая деятельность, о которой мы можем себе представить!
.
Часто задаваемые вопросы об анархизме. (An Anarchist FAQ)
J.2.9 Что делают анархисты вместо участия в голосовании?
