J.2.9 Что делают анархисты вместо участия в голосовании?
Хотя анархисты отвергают предвыборную кампанию и голосование, это не означает, что мы равнодушны к политике. Действительно, отчасти анархисты отвергают голосование, потому что мы думаем, что голосование является не частью решения, а частью проблемы. Это потому, что оно поддерживает несправедливую и несвободную политическую систему и заставляет нас надеяться, что другие будут сражаться за нас. Оно блокирует конструктивную самостоятельную деятельность и прямое действие. Оно останавливает построение альтернатив в наших сообществах и на рабочих местах. Голосование порождает апатию, а апатия — наш злейший враг.
Учитывая, что всеобщее избирательное право существует в течение некоторого времени на Западе, и мы наблюдали рост лейбористских и радикальных партий, стремящихся использовать эту систему для осуществления изменений в социалистическом направлении, кажется странным, что мы, вероятно, еще дальше от социализма, чем когда они начали. Простой факт заключается в том, что эти партии потратили так много времени на попытки выиграть выборы, что перестали даже думать о создании социалистических альтернатив в наших сообществах и на рабочих местах. Этого самого по себе достаточно, чтобы доказать, что предвыборная кампания не только не устраняет апатию, но на самом деле способствует её возникновению.
Так по этой причине анархисты утверждают, что единственный способ не впустую проголосовать — это испортить бюллетень! Мы — единственное политическое движение, которое утверждает, что ничего не изменится, пока вы не будете действовать самостоятельно, не вернете себе власть и не будете напрямую бороться с системой. Только прямое действие разрушает апатию и дает результат. Это первые шаги к настоящей свободе, к свободному и справедливому обществу. Неудивительно, что анархисты первыми указывают на то, что недостаточно не голосовать: нам нужно активно бороться за альтернативу голосованию и существующей системе. Подобно тому, как право голосовать было получено после долгой борьбы, так и создание свободного, децентрализованного, самоуправляемого либертарного социалистического общества будет результатом социальной борьбы.
Анархисты будут последними, кто будет отрицать важность политических свобод или значение завоевания избирательного права. Вопрос, который мы должны задать, заключается в том, является ли это более подходящей данью уважения миллионам людей, которые применяли прямое действие, боролись и страдали за право голосовать, чтобы использовать эту победу для поддержки глубоко несправедливой и недемократической системы или использовать другие средства (действительно те, которые они использовали, чтобы добиться избирательного права) для создания системы, основанной на истинном народном самоуправлении? Если мы верны нашему (и их) стремлению к настоящей, значимой демократии, нам придется отказаться от политических действий в пользу прямого действия.
Это, очевидно, дает представление о том, что делают анархисты вместо того, чтобы принимать участие в голосовании, мы агитируем, организуем и обучаем. Или, цитируя Прудона, «проблема, стоящая перед рабочими классами … состоит не в захвате, а в подчинении власти и монополии, то есть в создании из недр народа, из глубины труда большего авторитета, более могущественной сущности, которая охватит капитал и государство и поработит их». Ибо «для борьбы с властью и ее уменьшения, чтобы поставить ее на должное место в обществе, бесполезно менять властителей или вносить какие-либо изменения в их действия: необходимо найти сельскохозяйственное и промышленное объединение, посредством которого власть, управляющая сегодня обществом, станет его рабом.» [Proudhon, System of Economical Contradictions, p. 398 and p. 397]
Мы делаем это путем организации, что Бакунин называл, «анти-политического могущества рабочих масс». [Dolgoff, Bakunin on Anarchism, p. 263 {Бакунин, Парижская Коммуна и понятие о государственности}] Эта деятельность основана на двух широких стратегиях: содействие прямому действию и построение альтернатив там, где мы живем и работаем.
Принимая первую стратегию, анархисты говорят, что с помощью прямого действия мы можем заставить политиков уважать желания людей. Например, если правительство или начальник пытается ограничить свободу слова, то анархисты будут стараться разжечь борьбу за свободу слова, в ходе которой будут нарушаться упомянутые законы, до тех пор, пока они не будут отменены. Если правительство или домовладелец отказывается ограничить повышение арендной платы или повысить требования к безопасности жилья, анархисты организуют сквоты и забастовки квартиросъемщиков, перестающих платить за аренду. В случае разрушения окружающей среды анархисты будут поддерживать и содействовать попыткам остановить нанесение вреда путем массового проникновения на территории, блокирования путей разработки месторождений, организации забастовок и так далее. Если начальник отказывается ввести 8-часовой рабочий день, работники должны создать профсоюз и начать забастовку или просто прекратить работу через 8 часов. В отличие от законов, начальник не может игнорировать прямое действие. Точно так же забастовки в сочетании с социальным протестом были бы эффективным средством прекращения принятия авторитарных законов. Например, с антипрофсоюзными законами лучше всего бороться забастовками и общественными бойкотами (и учитывая совершенно неэффективную защиту, которую проводят поддерживающие профсоюзы партии, использующие политические действия для отмены антипрофсоюзных законов, кто может серьезно заявить, что анархический путь будет сколько-нибудь хуже?). Коллективная неуплата налогов положит конец непопулярным решениям правительства. Пример бунта против подушного налога в Великобритании в конце 1980-х годов показывает силу такого прямого действия. Правительство могло счастливо выдерживать часы выступлений оппозиционных политиков, но оно не могло игнорировать социальный протест (и мы должны добавить, что Лейбористская партия, которая утверждала, что выступает против налога, с радостью позволила контролируемым ею советам ввести налог и арестовать неплательщиков).
Целью должно быть распространение борьбы и вовлечение в нее как можно большего числа людей, так как «просто глупо для группы работников — даже для работников, организованных как национальная группа, — предлагать провести различие между собой и обществом. Настоящими главными действующими лицами в этой борьбе являются общество и Государство — общество как органический и всеобъемлющий орган и Государство как представитель тиранического меньшинства … Всеобщая забастовка будущего должна быть организована как забастовка общества против Государства. Результат этой забастовки не вызывает сомнения.» [Herbert Read, Anarchy and Order, p. 52]
Такая контрсила привлечет внимание власть имущих гораздо больше, чем голосование раз в несколько лет (тем более, что государственная бюрократия не подлежит даже этой слабой форме подотчетности). Как утверждает Ноам Хомский, «в рамках ограничений существующих государственных институтов политика будет определяться людьми, представляющими центры концентрированной власти в частном секторе экономики, людьми, которые в своей институциональной роли будут находиться не под влиянием моральных призывов, а цены последствий, связанных с принимаемыми ими решениями — не потому, что они «плохие люди», а потому, что этого требуют институциональные роли.» Он продолжает: «Те, кто владеет и управляет обществом, хотят иметь дисциплинированную, апатичную и покорную публику, которая не будет оспаривать их привилегию и упорядоченный мир, в котором она процветает. Обычный гражданин не должен делать им этот подарок. Усиление Кризиса демократии с помощью организации и политического участия само по себе является угрозой для власти, причина, чтобы взяться за него, помимо того, что оно само по себе критически важно как необходимый шаг к социальным изменениям.» [Noam Chomsky, Turning the Tide, pp. 251–2]
Таким образом, побуждая на социальный протест, любое правительство дважды подумает, прежде чем проводить авторитарную, деструктивную и непопулярную политику. В конечном итоге правительства могут и будут игнорировать разговоры оппозиционных политиков, но они не могут очень долго игнорировать социальные действия. По словам одного испанского анархо-синдикалиста, анархисты «не просят никаких уступок от правительства. Наша миссия и наш долг — навязать с улиц то, что министры и депутаты не способны реализовать в парламенте.» [цитируется Graham Kelsey, Anarchosyndicalism, Libertarian Communism and the State, p. 79]. Это стало очевидным после того, как в феврале 1936 г. был избран Народный фронт, и испанские безземельные работники, уставшие ждать действий политиков, начали захватывать землю. Правительство «прибегло к проверенной временем процедуре изгнания крестьян с помощью Гражданской гвардии.» Крестьяне ответили «драматическим восстанием», которое вынудило политиков «легализовать захваченные фермы. Это еще раз доказало, что единственные эффективные реформы — это реформы, навязанные силой снизу. Действительно, прямое действие было бесконечно более успешным, чем все парламентские дебаты, которые проходили между 1931 и 1933 годами о том, следует ли вводить утвержденный закон об аграрной реформе.» [Abel Paz, Durruti in the Spanish Revolution, p. 391]
Вторая стратегия построения альтернатив естественным образом вытекает из первой. Любая форма кампании требует организации, и, анархически организуясь, мы строим организации, которые «несут в себе живые семена нового общества, которое должно заменить старый мир.» [Бакунин, Bakunin, см. там же, p. 255] Организуя забастовки на рабочем месте и в сообществе, мы можем создать сеть активистов и членов профсоюзов, которые могут пробудить дух восстания против власти. Создавая ассамблеи {собрания} там, где мы живем и работаем, мы можем создать эффективную силу, противостоящую государству и капиталу. Такой союз, как доказали анархисты в Испании и Италии, может стать очагом воссоздания самоуправляемых школ, социальных центров и так далее. Благодаря этому местное сообщество может обеспечить себя достаточными, независимыми, самоуправляемыми ресурсами для обучения своих членов. Кроме того, в сочетании с кредитными союзами (или взаимными банками), кооперативными рабочими местами и магазинами может быть создана самоуправляемая инфраструктура, которая гарантирует, что люди могут напрямую обеспечивать свои потребности, не полагаясь на капиталистов или правительства. По словам активиста НКТ {Национальная конфедерация труда, Испания}:
«Мы должны создать ту часть либертарного коммунизма, которая может быть создана в буржуазном обществе, и сделать это именно для того, чтобы бороться с этим обществом с помощью нашего собственного особого оружия.» [цитируется Kelsey, см. там же, p. 79]
Так что, вовсе не бездействуя, анархист, не голосуя, активно поддерживает альтернативы. Как утверждал британский анархист Джон Тернер, у нас «есть курс влиять, учить людей быть уверенными в своих силах, призывать их принять участие в неполитических (то есть неизбирательных) движениях, начатых непосредственно ими самими для себя … … как только люди научатся полагаться на самих себя, они будут действовать самостоятельно … Мы учим людей верить в себя, мы идем по пути самопомощи. Мы учим их создавать свои собственные комитеты управления, отвергать своих хозяев, презирать законы страны.» [цитируется John Quail, The Slow Burning Fuse, p. 87]. Тем самым мы способствуем самостоятельной деятельности, самоорганизации и самопомощи — в противоположность апатии и бездействию.
В конце концов, то, что дает государство и капитал, они могут и забрать. То, что мы создаем своей самостоятельной деятельностью, может существовать столько, сколько мы этого хотим и действуем, чтобы защитить это:
«Будущее принадлежит тем, кто продолжает отважно и последовательно бороться с властью и государственной властью. Будущее принадлежит нам и нашей социальной философии. Потому что это единственный социальный идеал, который учит независимому мышлению и прямому участию рабочих в их экономической борьбе. Потому что только благодаря организованной экономической силе масс они могут и должны покончить с капиталистической системой, со всеми пороками и несправедливостями, которые она содержит. Любое отклонение от этой позиции только замедлит наше движение и сделает его ступенькой для политических альпинистов.» [Emma Goldman, Vision on Fire, p. 92]
Короче говоря, то, что происходит в наших сообществах, на рабочих местах и в окружающей среде, слишком важно, чтобы оставлять это на усмотрение политиков или правящей элиты, контролирующей правительства. Анархистам необходимо убедить «как можно больше людей в том, что их свобода … зависит не от права голоса или получения большинства голосов … а от развития новых форм политической и социальной организации, нацеленных на прямое участие людей, с последующим ослаблением власти, так и социальной роли, правительства в жизни общества.» [“Anarchists and Voting”, pp. 176–87, The Raven, №14, pp. 177–8]. Мы обсуждаем, какие новые формы экономических и социальных организаций это может включать в себя в разделе J.5 .
.
Часто задаваемые вопросы об анархизме. (An Anarchist FAQ)
J.2.8 Приведет ли отказ от участия в выборах к победе правых?
